при поддержке
Знаменитый художник-керамист Петр Кузьмич Ваулин — дедушка Андрея Петрова - родом из Екатеринбургской области. После окончания технической школы по классу керамики он был направлен в Финляндию для дальнейшего изучения этого ремесла. Работая в экспериментальной мастерской в имении Саввы Мамонтова в Абрамцеве, Петр Кузьмич сотрудничал с Врубелем, Коровиным, Васнецовым, Головиным и, по его словам, «получил хорошее художественное воспитание». В 1900 году на Парижской всемирной выставке мастерская, которой руководил Петр Кузьмич Ваулин, получила золотую медаль. Многие работы деда Андрея Петрова хранятся в различных музеях. А из монументальных работ — конечно же, всем известна Соборная мечеть в Петербурге, облицовка Ярославского вокзала, Третьяковской галереи в Москве и многие другие.
Одна из дочерей Петра Кузьмича, Зинаида, закончив художественно-промышленное училище, занималась росписью по ткани, вторая, Мария, стала археологом, работала в Эрмитаже, третья — Ольга Петровна была художницей, ученицей Матюшина и Осьмеркина. Старший сын Петра Кузьмича — Александр Петрович Ваулин закончил Петроград¬скую консерваторию по классу композиции у профессора Бориса Асафьева, автора балета «Бахчисарайский фонтан». Писал авангард¬ную музыку и был достаточно известен в послереволюционном Петрограде. В 1924 году он нелегально эмигрировал в Финляндию. Добирался туда тайно, по льду Финского залива. Долго скитался по Европе, осел в Чехии. Но занимался уже не столько сочинительством музыки, сколько переводами и преподаванием. В эмиграции женился на внучке Льва Николаевича Толстого — Марии.
Павел Платонович Петров — был студентом-медиком, но увлекался живописью. Однажды он нашел на улице оброненное кем-то портмоне с деньгами и адресом художника Михаила Матюшина. Естественно, он решил вернуть портмоне владельцу. Нашел мастерскую, познакомился с художником. И художник, узнав, что дедушка интересуется живописью, предложил ему походить на занятия. Там Павел Платонович и познакомился с Ольгой Петровной Ваулиной, одной из учениц Матюшина. Так благодаря утерянному портмоне художника они встретились, полюбили друг друга, в 1929 году поженились, а 2 сентября 1930-го года у них родился сын Андрей.
Семья поселилась в пятикомнатной квартире в доме №17 по 4-й линии В. О., принадлежавшей Петру Кузьмичу Ваулину. В 1937 году у Павла Платоновича и Ольги Петровны родилась дочь Марина.
«Мы с братом родились и прожили значительный отрезок жизни на 4-линии Васильевского острова. Наше детство прошло в одной из комнат большой квартиры. Она когда-то принадлежала нашему деду, знаменитому художнику-керамисту Петру Ваулину. В квартире жили семьи его взрослых детей, а позже там поселились и родственники нашего отца. У мамы было две сестры и два брата, у папы – четыре сестры и брат. Мы с Андреем выросли в большой и дружной семье, где все удивительно трогательно заботились друг о друге. Вкусы наши формировало окружение. Комната, в которой мы жили с родителями, была обставлена старинной мебелью, стояло пианино, было много красивых вещей моего деда, работ известных художников – Врубеля, Головина, Борисова-Мусатова. Наша родня была сдержанной по части советов, чем заниматься и кем быть детям. Зато по любому случаю в доме звучали пословицы, поговорки, какие-нибудь цитаты из Евгения Онегина, строки стихотворений» (Марина Петрова)
Андрей воспитывался в высокоинтеллигентной петербургско-ленинградской художественной среде. Мальчик любил рисовать, хотел стать писателем, сочинял рассказы, музыкой стал заниматься сравнительно поздно: игрой на рояле с восьми лет, с десяти лет - на скрипке. Занимался без особой охоты — его влекла к себе литература.
«Перед войной Андрей стал заниматься во Дворце пионеров по классу скрипки. В июне 1941 года, когда началась война, он был в пионерском лагере где-то на Валдае. Мама с нашей двоюродной сестрой поехала за ним. Возвращались они практически пешком. Осенью нас вместе с сотрудниками Академии художеств эвакуировали на восток». (Марина Петрова)
Павел Платонович военным хирургом прошел и Финскую, и Великую Отечественную войну. Ольга Петровна с детьми Андреем и Мариной эвакуировалась из Ленинграда в Сибирь, в городок Ленинск-Кузнецкий. Как вспоминал позже Андрей Павлович, они сами сажали и выкапывали картошку, а зимой на рынке покупали замороженные блюдечки молока. Молоко продавцы разливали по блюдечкам, на сильном морозе оно быстро застывало, и вот этот молочный лед и продавался.
«В эвакуации мы оказались в маленьком шахтерском поселке Ленинске-Кузнецком. Вслед за нами туда же была эвакуирована и моя тетя, которая работа в Эрмитаже. Ей предложили стать директором городской библиотеки. Поэтому все летние месяцы, когда не было учебы, я проводил там, лазил по стеллажам, страшно увлекся чтением. Я прочитал Мопассана, Бальзака, Стендаля. Очень мне нравилась романтическая литература Грина. Книги влекли меня за собой в какой-то особый, красивый, поэтичный мир. Думаю, замечательные книги повлияли на мой характер, и поэтому я вырос открытым и поэтичным человеком. И под впечатлением от всего этого я решил сам попробовать что-то такое написать. Мне было тогда тринадцать лет, голова была полна романтических фантазий. Я был тайно влюблен в одноклассницу и взялся за любовный роман. Писал с огромным увлечением, спрятавшись где-то там в сарае…»
«Пытался сочинить целый роман о войне. Думал, что будет писателем. Издавал собственный журнал на школьных тетрадках, будучи его единственным автором и иллюстратором». (Марина Петрова)
В 1944 году семья возвращается из эвакуации, и Андрей начинает ходить в 24-ю школу, а позже переводится в школу № 10. В 1945 году он увидел популярную тогда кинокартину «Большой вальс» поставленную режиссёром Жюльеном Дювивье. В ней рассказывалось о жизни Иоганна Штрауса, звучала прекрасная музыка автора «Сказок Венского леса». Картина вскружила ему голову и полностью изменила представление о том, каким должно быть его будущее. Благодаря кино жизнь композитора представлялась ему красивой и легкой: вот он едет в карете по Венскому лесу, птички щебечут, насвистывая ему музыку, которую он тут же записывает, его окружают красивые женщины. Фильм произвел на Андрея Петрова такое сильное впечатление, что он твердо решил стать композитором.
«Дорогой Адя!
Письмо твое с просьбой высказать мне свое мнение о желании твоем стать композитором – получил. А вот письма с отметками я так и не получил и не знаю даже в какой ты класс перешел – кажется в восьмой… Напиши мне обязательно еще раз, какие ты получил отметки по всем предметам. Теперь о твоем желании стать композитором. Судя по твоему письму – ты надумал серьезно заняться этим вопросом, но вот в чем дело – не увлекаешься ли ты этим, как в свое время увлекался литературой? Подумай, проверь себя – ведь ты решаешься на большой шаг – ты должен будешь бросить школу, а потом, если пропадет интерес к музыке – с чем же ты и при чем останешься?...», - пишет ему отец из Германии в июле 1945 года.
Мечта стоила того, чтобы за нее бороться, и Андрей начал готовиться к поступлению в музыкальное училище, хотя ни сольфеджио, ни гармонии тогда не знал. Только окончилась война, и в учебные заведения еще не было большого наплыва абитуриентов. В 1945 году он поступает в музыкальное училище имени Римского-Корсакова. Сергей Яковлевич Вольфензон, замечательный педагог и человек, наверное, увидел какую-то искру божью в этом робком, заикающемся юноше и начал усиленно с ним заниматься. Он терпеливо заставлял юношу усваивать основы теории музыки, в том числе композиции. К 1949 году, когда Андрей поступал на композиторский факультет Ленинградской консерватории, он был уже уверен в своих силах.
Консерваторский профессор Орест Александрович Евлахов был учеником Дмитрия Шостаковича и приобщал студента к школе крупнейшего мастера советского музыкального искусства. Поначалу начинающего композитора более всего пленял Чайковский. Андрей Петров до конца жизни остался верен этой первой любви.
Затем, благодаря Евлахову, пришло увлечение Шостаковичем, а потом Прокофьевым, художественная индивидуальность которого, по-видимому, была наиболее близка Петрову — прежде всего, по мироощущению. В стенах консерватории он познакомился со своей будущей женой Наташей Фишковой.
«Родители учились в консерватории на одном курсе, только папа на композиторском факультете, а мама — на музыковедческом. Папа в то время был влюблен совсем в другую девушку. Но она выбрала студента из Чехо¬словакии, за которого вскоре и вышла замуж, и уехала в другую страну. Папа очень переживал. И вот на комсомольском собрании маме (она была активисткой) дали поручение: взять несчастного папу под опеку, водить на концерты, в музеи. В общем, отвлекать от душевных страданий и поднимать настроение. Мама взялась за комсомольское поручение со всей ответственностью. В результате мои будущие родители полюбили друг друга, поженились и всю жизнь прожили очень счастливо. Так что решение комсомольского собрания оказалось верным» (Ольга Петрова)
«Любовь ведь бывает разная. Бывает, ты влюбляешься с первого взгляда. А у нас всё началось с дружбы. Я ещё какое-то время расстраивался по поводу предыдущей девушки, тем более что мы все вместе учились. Я постепенно отходил от той любви. Но сейчас думаю, что любовь, основанная на дружбе, — это надежней, чем любовь-вспышка. Поженились мы за несколько месяцев до окончания учёбы. Раньше было никак — нам обоим нужно было учиться. Кроме того, я жил в одной комнате в коммуналке с родителями и сестрой, у Наташи с её мамой была та же история. А тут как раз начались разговоры про распределение — раньше образование было бесплатным, но молодые специалисты были обязаны отработать 4–5 лет в том месте, куда их пошлют. Поскольку я оставался учиться в аспирантуре, мы решили не рисковать, чтобы не разлучаться. Обратились в загс, нам предложили 23 февраля. Мы согласились с удовольствием: во-первых, никто не забудет день свадьбы. Во-вторых, в этот день всегда салют — словно бы в нашу честь! Но до окончания учёбы мы так и продолжали жить каждый у своих родителей.» (А.П.)
«На пятом курсе мы поженились. Как сказал впоследствии Андрей, это было единственное в моей жизни задание, которое я выполнила хорошо. 23 февраля 1954 года мы вдвоем пошли в загс Васильевского острова и тихо, без всяких торжеств, зарегистрировались. После чего сначала заехали к моей маме, а потом - к родителям Андрея. И только 6 марта отпраздновали свадьбу с друзьями в квартире Андрея: пришел и Шура Броневицкий из ансамбля «Дружба», и наши одноклассники и однокурсники. Медовый месяц мы провели в монастыре. Мы поехали в Пушкинские горы - в село Михайловское. Директор заповедника, легендарный Семен Степанович Гейченко, был другом тети Андрея. Она написала ему письмо, и он помог нам устроиться.
Сначала жили в гостинице около монастыря, на территории которого покоится прах Александра Сергеевича Пушкина. Позже, когда нужно было уступить номер тем, кто его заранее забронировал, нам предложили переехать в монастырь. Мы были в восторге: казалось, это так романтично - жить в келье.» (Наталья Петрова)
Начало самостоятельной, взрослой жизни. Веселая, безденежная и беззаботная пора. Андрей сочиняет музыку и работает редактором в издательстве «Музыка». Наталья получает направление на работу музыкальную школу Выборгского района. Молодая семья живет в поселке Ольгино под Ленинградом. В маленькой комнате с пианино в доме, который купила тетя Андрея. Чувство самостоятельности, независимости и свободы буквально пьянит. В 1956 -м рождается дочь Ольга и семья перебирается в Ленинград, к маме и сестре Андрея. Условий для творчества дома не было и Андрею приходилось оставаться в издательстве и ждать, пока уйдут все сотрудники, чтобы пытаться сочинять.
«А жили мы поначалу в той самой комнате на Васильевском, вшестером: папины родители, его младшая сестра, папа с мамой и я. Это уже потом, когда папа стал известным композитором, дали двухкомнатную квартиру у Нарвских ворот, и как же они были счастливы! И спустя годы — квартиру на Петровской набережной, где до сих пор очень бережно сохраняется кабинет папы и вообще все, что с ним связано. В кабинете на столе так и лежат его очки, на диване — его первая скрипка. Та самая, на которой играл его дядя Александр Петрович, тайно эмигрировавший в Финляндию по льду». (Ольга Петрова)
Первая работа в кино – детский фильм-шутка «Мишель и Мишутка», вышедший на экраны в 1961 году.
«Андрею предложили написать музыку к короткометражке «Мишель и Мишутка», где главными героями были живые медведи из труппы художника Филатова. Разговаривать они, как вы понимаете, не умели, поэтому все их эмоции должны были быть выражены в музыке, которая у Андрея получилась очень яркой, выразительной и смешной. Он не только сам обладал замечательным чувством юмора, но и мог выразить его в своих произведениях… С появлением через год второго фильма - «Человек-амфибия» к мужу пришел всесоюзный успех. На следующее утро Андрей, как говорится, проснулся знаменитым.» (Наталия Петрова)
С тех пор ведет отсчет его многогранная и плодотворная музыкальная и музыкально-общественная деятельность. В 1962 году Андрей Петров знакомится и с кинорежиссером Георгием Данелия и работает над музыкой к кинофильму "Путь к причалу". Именно этот фильм стал для композитора настоящей школой киномузыки, многие принципы которой были использованы им впоследствии в работе с другими режиссерами. В 1963 году по инициативе дирижера Анатолия Бадхена в Ленинградском театре эстрады проходит первый авторский концерт песен и эстрадной музыки Андрея Петрова. После создания в 70-е годы Ленинградского концертного оркестра под руководством Анатолия Бадхена, авторские концерты композитора с этим коллективом стали постоянно проходить в Москве, Ленинграде и других городах страны. В 1964 году Андрея Петрова избирают председателем правления Ленинградского Союза композиторов.
«Его рекомендовал на эту должность сам Дмитрий Шостакович, которого недаром называли совестью советской музыки. Андрей долго отказывался, но Дмитрий Дмитриевич все-таки настоял. Это был первый в истории Союза композиторов случай, когда его председателем стал 33-летний человек. (Наталия Петрова)
«Когда Дмитрий Дмитриевич Шостакович убеждал меня возглавить ленинградский союз композиторов, растерянный и смущенный, я сказал: «Я сейчас больше известен как композитор-песенник, а для руководства нашей организацией нужен композитор, известный своей симфонической, камерной музыкой. Вот сейчас я начал писать симфоническое сочинение». – «Так что же, мы будем ждать, пока Вы напишите ваше сочинение?» - спросил Шостакович». (А.П.)
«Андрей Павлович вспоминал, как Тихон Хренников, глава Союза композиторов СССР, учил его азам руководства. Звонит Хренников из Москвы: «Андрей, такого-то числа секретариат! У нас тут один такое натворил! Будем гнать его из партии и из Союза. Каленым железом будем выжигать». Проходит время и уже Петров звонит Хренникову с вопросом, состоится ли секретариат в назначенное время. Ему в ответ: «Каленым железом! Но мы тут решили на месяц секретариат перенести. Приезжай обязательно!». Через месяц Хренников вновь говорит про каленое железо, но ему нужно срочно лечь в больницу, поэтому секретариат вновь переносится. Проходит время, все утихает, вопрос спускается на тормозах. Андрей Петров далеко не сразу, но тоже овладел искусством уходить от острых решений, оберегая своих коллег, и стал настоящим асом на своем посту» (Борис Березовский)
В 1965 году прошел первый фестиваль музыки ленинградских композиторов "Ленинградская музыкальная весна", задуманный и организованный А.П. Петровым. В дальнейшем он получил статус международного и стал называться "Музыкальная весна в Санкт-Петербурге". В этом же году состоялось знакомство с режиссером Эльдаром Рязановым. Андрей Петров приступил к работе над музыкой к фильму «Берегись автомобиля».
«Выбрал я его очень просто. Посмотрел фильм «Путь к причалу», и мне его музыка понравилась. Я позвонил Петрову в Ленинград, предложил ему сотрудничество, послал сценарий фильма «Берегись автомобиля». (Эльдар Рязанов)
«Работал Андрей Павлович очень системно, руководствуясь высказыванием Чайковского: «Муза ленивых не посещает». Он был очень дисциплинированным человеком с колоссальной внутренней организацией. Вставал рано - выпивал кофе, съедал маленький бутербродик, выкуривал сигарету и садился работать. Утро для него было святым временем, оно посвящалось только творчеству. Во второй половине дня он либо ехал в Союз композиторов по делам, либо на репетицию в театр, либо писал партитуры: когда в голове музыка уже выстраивалась, оставалось только зафиксировать ее.
Партитуры Андрея всегда были очень четкими и аккуратными. Бывало, что нужная мелодия приходила к нему в самых неожиданных местах - например, на прогулке по невской набережной или на каком-нибудь собрании. В таких случаях он умел моментально отключаться от происходящего и сосредотачиваться на музыке». (Наталия Петрова)
Когда Оля пошла в школу, Андрей часто спрашивал «А в каком она классе»?, с удивлением узнавал, что дочке в школе ставят какие-то отметки… По-серьезному он сумел воспринять дочь только тогда, когда она начала сочинять музыку. Он словно не заметил, как из ребенка, который вертелся под ногами и частенько мешал работать, дочка превратилась в личность – со своими интересами и богатым внутренним миром. Лишь когда Ольга поступила в Консерваторию и начала проявлять определенный творческий дар, ее удачи и успехи Андрей стал воспринимать едва ли не острее и радостнее, чем свои. Ольга стала самобытным композитором со своим видением мира, своим творческим лицом. И Андрей Павлович с настоящим уважением относился к работе дочери, частенько советовался с ней. А в последние годы совместно с ней работал. Это и музыка к сериалу «Петербургские тайны», и мюзикл «Капитанская дочка», написанный по предложению американского центра Юджина О Нила, рок-мюзикл «Синяя птица». Хотя это не мешало ему иногда вновь спросить: «А сколько нашей Оле лет?»
В 70-е годы, в первой половине 80-х Андрей Петров, не расставаясь с жанрами песни и киномузыки, очень много работает в театре. Свой театр он начинает с «Сотворения мира» — создает свою Вселенную и смотрит на нее с нежностью и мягким юмором. Поэтичный, легкий, остроумный, светящийся радостью спектакль стал событием на ленинградской сцене, а вслед за этим завоевал публику многих европейских городов. Затем композитор исследует сюжеты из других эпох. Это начало XVIII века — новая эпоха русской истории, основание Петербурга («Петр Первый»), начало XIX века («Пушкин») и века XX («Маяковский начинается»).
Большее внимание Андрей Павлович уделяет «академической» сфере. Это концерты, в которых солисты выступают как герои инструментальных драм - Скрипичный и Фортепианный, Концертино-буфф; симфонические вариации, показывающие дар оркестровой изобретательности автора - Романтические вариации, вариации на тему Мусоргского «Русь колокольная», симфонии - Первая, Вторая, «Время Христа». К этим жанрам композитор обращается на рубеже 80–90-х
Сотрудничество Андрея Петрова с выдающимися исполнителями, хореографами, режиссерами складывалось чрезвычайно счастливо, перерастая в долголетние творческие союзы. Его балеты ставили хореографы Игорь Бельский, Наталия Касаткина и Владимир Василёв, Борис Эйфман; в спектаклях танцевали Ирина Колпакова и Михаил Барышников. Среди исполнителей оперных партий — Евгения Гороховская, Ирина Богачева, Сергей Лейферкус.
В концертных залах его сочинения звучали в исполнении скрипачей Бориса Гутникова, Сергея Стадлера, Максима Венгерова, под управлением дирижеров Арвида Янсонса, Павла Когана, Евгения Светланова, Юрия Темирканова, Евгения Колобова, Александра Дмитриева.
Огромная аудитория зрителей покорена обаянием киномузыки Андрея Петрова На экраны выходят все новые, всенародно-любимые фильмы с волшебной, ставшей популярнейшей музыкой Андрея Павловича - «Служебный роман», «Гараж», «Осенний марафон», «О бедном гусаре замолвите слово», «Вокзал для двоих», «Жестокий романс», «Белый Бим, Черное ухо», «Батальоны просят огня». В общей сложности композитор сочинил музыку к восьмидесяти фильмам, многие из которых вошли в золотой фонд отечественного кинематографа. Музыка из кинофильмов, песни и романсы, написанные Андреем Петровым перешли и на эстраду. Если на экране песни исполняли любимые драматические артисты Андрей Мягков, Людмила Гурченко, Алиса Фрейндлих, Никита Михалков, Александр Ширвиндт, то с эстрады они звучали в исполнении Эдуарда Хиля, Эдиты Пьехи, Людмилы Сенчиной, Лидии Клемент.
Андрей Павлович всегда восхищал меня тем, как он щедро дарил людям радость, музыку и тепло, - рассказал в интервью Эдуард Хиль. - Он говорил, что чем больше отдашь, тем будешь счастливее. Когда я был молодой, этого не понимал. А сейчас с каждым годом все больше понимаю и все чаще вспоминаю его слова. Петров был необыкновенным человеком.
К 75-летию Маэстро в Петербурге у Михайловского замка состоялся концерт, в котором звучали самые разные его произведения. И каждое встречали овацией тысячи людей, заполнивших набережную Мойки. Наталия Ефимовна Петрова была уверена, что этот юбилей был одним из самых счастливых дней в его жизни: «Мы праздновали у Михайловского замка при огромном стечении народа. Все торжество было обращено к Летнему саду. Звучала музыка Андрея. С проплывающих мимо теплоходов и лодок, от ограды сада кричали: «Мы вас поздравляем! Мы вас любим! Живите вечно!» Андрей увидел настоящую народную любовь, не подыгранную, искреннюю».
«Из всех искусств музыка для меня на первом месте. Это высшее искусство и по выразительности, и по недоступности, и по своей бессловесности, что ли. Бессловесность состоит для меня в том, что я не могу облечь музыку в слово, потому что никакими словами с ней просто не справиться. Живопись еще можно соотнести со словом и все остальное можно, а музыка – вне этого.
Поэтому люди, которые пишут музыку, для меня – творцы высшего порядка. Андрей Петров был для меня магом и волшебником. На фоне нашей жизни интеллигентность была не то, что редкостью. Это не то слово. Верней сказать, что она была почти противопоказана. В нашей советской жизни интеллигентностью никогда не хвалились… А у Андрея она окрашивала его облик и его характер. И она была его наружностью». (Даниил Гранин)
«То, что в литературе сюжет – в музыке мелодия. Потому так запоминаются музыкальные истории Андрея Павловича. В его музыке история страны. По тому, что и когда пели, можно понять, как люди жили. В песнях Андрея Павловича лирическая сторона нашей жизни. Про лучшее в человеке. Его песням хочется соответствовать. А всего-то семь клавиш беленьких и пять черненьких… Когда есть что сказать, этого вполне достаточно»… (Семен Альтов)
