при поддержке
«После того, как Андрей был избран депутатом Верховного Совета РСФСР, общественной работы прибавилось. Два раза в месяц он принимал избирателей с проблемами, в основном, с горестями и бедами. Нужно было научиться слышать, сострадать, вникать в чужие заботы. Иногда после депутатского приема Андрей возвращался домой мрачным. Он сталкивался с человеческой болью, несправедливостью, бедностью, и все это, естественно, оставляло свои зарубки на его сердце. Хотелось всем помочь. Но возможности депутата были весьма ограниченными. И, тем не менее, когда удавалось переселить многодетную семью из комнаты в коммуналке в отдельную квартиру или помочь старушке восстановить пенсию, он понимал, что занимается этим не зря. Андрей никогда не жалел о времени, потраченном на общественную работу, о ненаписанных, может, из-за этого каких-то сочинениях. Часто отвлекаясь от творчества, он стал ценить время для сочинения музыки. Мне кажется, что он и не смог бы полноценно сочинять, не будучи столь активно вовлеченным в повседневную жизнь». (Наталья Петрова)
«Так вышло, что на нашу долю выпали многие годы общественных акций, нагрузок, деяний. Мы с ним были впряжены в очень непростое дело. Я не знаю всех подробностей, как он оказался в такой роли. Тащили мы этот воз свалившейся на нас ответственности с желанием сделать добро людям. Это и для меня, и для него было самым важным. По-моему, это девиз, которому мы оба следовали». (Родион Щедрин)
«При нем меня никогда не покидала уверенность: не пропадем. Если возникнет тяжелая ситуация, надо сказать Петрову, и он пойдет на прием куда нужно или позвонит кому нужно, и все уладится. Так, кстати, в основном и случалось. Но он не злоупотреблял частыми обращениями в партийные и городские органы, так как не испытывал при этом особого удовольствия. Но если уж точно надо было для дела, он на это шел. (Григорий Корчмар)
«Он был не из тех, кто мог просто числиться председателем. Все главные вопросы решались с его участием: кому квартиру пробить, кому звание, кому выхлопотать достойную концертную ставку. Тогда все это было очень сложно, и Андрей Павлович, хотя у него и были хорошие помощники, все же тратил на эту работу огромное количество энергии. На своем посту он сделал для людей очень много. Ему было легко просить за других. (Эдуард Хиль)
«Андрей был очень мобильным, легким на подъем. Если надо по каким-то важным проблемам стучаться в высокие начальственные двери и что-то вышибать для общей пользы, тут он всегда приходил по первому зову и был вовлечен в добрые дела». (Родион Щедрин)
«Поглядишь на Андрея Павловича – эдакий денди. Но за кажущейся светскостью он был человеком, принимающим многое близко к сердцу, особенно когда людей незаслуженно обижали. И когда случилась история с главным режиссером ТЮЗа Корогодским, он, не будучи близко знаком с Зиновием Яковлевичем, написал письмо в его защиту в суд. Петров был единственным из известных мне музыкантов, кто выступил в защиту Корогодского. (Сергей Баневич)
«Андрею Петрову удалось сделать то, что бывало при советской власти в некоторых научно-исследовательских институтах, музеях, конструкторских бюро – он создал культурный оазис. Он сумел выступить посредником между властью и композиторами таким образом, что оказался угоден и власти, и своим подчиненным. Андрей Павлович обладал удивительным и редким – европейским или, я бы сказал, скорее, каким-то дворянским, - ладить со всеми властями, не теряя лица, и всегда при этом оставаться не только талантливым, но и порядочным человеком. (Лев Лурье)
«Я думаю, в решении многих сложных проблем и конфликтных вопросов Андрею Петрову помогло то, что он выстроил правильные отношения с властью. Это не было заигрыванием, подлизыванием и это не было конъюнктурой. Он умел говорить с начальством, и это было его достоинством» (Борис Тищенко)
«Андрей Петров всегда находил возможность поставить себя так, что его негромкий голос был слышен и уважаем в самых высоких инстанциях. И он никогда, ни при каких обстоятельствах не ронял себя в глазах тех, кто верил ему, и кто его любил». (Родион Щедрин)
